Старейший житель Германии Хорст Оссингер (Horst Ossinger) – 108 лет – с сыном. Решать нужно ли делать старому человеку операцию на сердце приходится его семье Ян Рунов (Нью-Йорк).

   Мечта о продлении жизни за пределы, уготованные природой, которая до сих пор лишь сопутствовала человечеству, начинает воплощаться благодаря совершенно новому взгляду пока немногих американских врачей на пределы возможностей человеческого организма. Они начали проводить операции на сердце и трансплантировать органы глубоким старикам, тем кому, как считалось раньше, в любом случае осталось жить недолго.

   

    Должны ли кардиохирурги имплантировать дефибрилляторы пациенту, которому 99 лет? Еще 10 лет назад этот вопрос занимал только теоретиков. Сегодня американские врачи решают его на практике.

   

    Еще сравнительно недавно в больницах на человека старше 80 смотрели как на пациента, которому природой отпущено совсем мало времени, и поэтому избегали делать сложные операции вроде имплантации органов, замены сердечного клапана, бедра, колена и тому подобное. Но по мере того как процент престарелых людей растет, отношение к ним медицины меняется. В Америке по данным последней переписи населения количество людей старше 100 лет превысило 90 тысяч. В 2000 году их было 50 тысяч. Если темпы останутся такими же, то к 2050 году в Америке будет, примерно, 1 миллион 100 тысяч долгожителей старше 100 лет. Это серьезная проблема и для здравоохранения, и для пенсионных фондов, и для системы социального обеспечения.

   

    Вот что думает по этому поводу директор Американского совета по науке и здоровью Джефф Стаер:

   

    – Я полагаю, что первым делом надо подойти к этому вопросу с точки зрения медицинской этики. Если человеку много лет, и он нуждается в серьезной операции, то сначала надо решить, поможет ли ему операция продлить жизнь. Если - да, то операцию надо делать. Если - нет, то зачем зря тратить деньги? Зачем имплантировать донорский орган глубоко пожилому человеку, если отторжение неминуемо просто в силу возраста? Не лучше ли имплантировать орган другому пациенту, у которого шанс выжить намного выше? Нужно ли вживлять дефибриллятор 90-летнему человеку, у которого, кроме больного сердца, еще и рак? Однако во многом это вопрос не научный, а чисто семейный. Любая хирургическая операция стоит денег. И семья должна решить, стоит ли тратить десятки тысяч долларов, чтобы продлить жизнь глубоко пожилому человеку, может быть, на одну неделю? Причем, это касается не только операции. Медикаментозное лечение раковых больных требует десятков, а порой и сотен тысяч долларов в год. И все это, чтобы продлить жизнь, а часто продлить мучения, на несколько месяцев? Гуманно ли продлевать жизнь неизлечимо больного? Другое дело, если человек в свои 100 лет достаточно крепок и полон жизненных сил. Что же касается вопроса, должно ли правительство оплачивать такие операции через государственную медицинскую программу для пенсионеров Мedicare, то это вопрос больше политический, чем медицинский.

   

    Научный сотрудник чикагского Хартлэнд-института (Heartland Institute) Грэг Скандлен (Greg Scandlen) замечает:

   

    – В США правительство не берет на себя принятие решений о том, трансплантировать или нет пейсмейкер (кардиостимулятор) или дефибриллятор столетнему пациенту. У правительства нет морального права решать такой вопрос. По действующему закону операции для пенсионеров любого возраста программа Мedicare обязана оплачивать. Другое дело, что 20% стоимости операции и лечения должен оплачивать пациент. Иногда эти 20% выливаются в очень крупную сумму, и семья должна крепко подумать, имеет ли смысл тратить такие деньги.

   

    Газета The New York Times сообщает о жительнице Нью-Йорка Хейзел Хомер (Hazel Homer). Когда ей было 99 лет, и у нее начались проблемы с сердцем, она не захотела, как советовали врачи, смириться со своей судьбой и тихо ждать, когда сердце само остановится. И тогда с помощью пейсмейкера и дефибриллятора ей синхронизировали сердечный ритм, который автоматически поддерживается легким электрошоком, если ритм становится слабее допустимой нормы. В апреле этого года миссис Хомер отметила 104-й день рождения. Когда ее спрашивают, что ей больше всего нравится в жизни, она отвечает: «То, что я живу. Это много».